[Генерал Сефирот]

"Маленький официальный сабантуй" в честь моего возвращения и восстановления в должности вылился в нудное и помпезное мероприятие. Как всегда.
Генерал Сефирот восстановлен в своих правах, с него сняты все обвинения. То же касается и Солджера Первого Класса Заккери Фэйра. Чего нам это стоило, знаем только мы.
Я фыркаю и лениво потягиваюсь. Всегда ненавидел банкеты и постные рожи наших политиканов. Скарлет чуть из платья своего не вывалилась, когда нас увидела. Зак ухитрился улизнуть очень быстро, часа через два всего после начала. А мне пришлось отдуваться за обоих, улыбаться, кокетничать, держать на лице маску любезного равнодушия.
А еще танцевать. И пить-пить-пить... Я могу выпить много, Солджера с его зверским метаболизмом свалить очень сложно. Но эти марионеточные уродцы останутся пить и гулять до утра, а мне еще писать кучу бумажек - отчеты, докладные, заявления, опять отчеты... Да и помесь вина, шампанского, коньяка и мартини оказалась не слишком удачной.
Голова болит все сильнее. Я сижу за столом в своем кабинете. Здесь ничего не изменилось: то же окно во всю стену, тот же широкий письменный стол, те же шкафы с книгами и папками....
Рядом со мной стоит полупустая бутылка с кислым и терпким красным вином, и я периодически отпиваю прямо из горла. Знаю, что головная боль от этого не пройдет а к утру усилится, но мне плевать. Уже далеко за полночь, тишину нарушают только щелчки клавиатуры. Я закрываю последнюю страницу, зеваю, звучно клацнув зубами и поднимаю голову. Сидя на подоконнике, дремлет Зак. Темные волосы закрывают лицо, на фоне окна виден только черный силуэт. Едва заметно улыбаюсь.
Я знаю, что завтра утром будут теплые пальцы на висках. И все пройдет.

Comments

[helcatari]

Я смотрю на него из-под полуопущенных ресниц, не подавая виду, что проснулся. Обычно его не проведёшь, он замечает разницу в ритме дыхания и пульса, но сейчас он по-прежнему уверен, что я сплю. Значит, устал, или...

Он резко откидывает упавшую на лицо прядь и тут же едва заметно морщится. головная боль. Плохо. Головную боль материей не снимешь и зельем не вылечишь. Есть таблетки, но на Солджеров они не действуют даже в смертельных дозах. К счастью, я знаю ещё одно средство.

Пару раз встряхнуть руки, словно стряхивая воду. Подождать пару секунд, пока в кончиках пальцев не появится ощущение статика. Коснуться его висков, чуть помассировать, мысленно представляя, как его боль сквозь кожу утекает в мои пальцы... Убрать руки, встряхнуть, повторить.

Этому трюку меня когда-то научила Аэрис. Она даже попыталась объяснить, как это работает. Что-то насчёт того, что головная боль - это избыток энергии, и её надо оттянуть, забрать себе - и стряхнуть в воздух, пока она не успела впитаться. Я тогда ничего не понял в её объяснениях, все эти разговоры про энергию показались мне бредом. Конечно, я улыбался и кивал, потому что говорить красивой девушке, что она несёт чушь - не самый оптимальный способ добиться расположения... Теперь я понимаю гораздо больше, пять лет сидения в цилиндре и подслушивания разговоров яйцеголовых и два года в качестве призрака многому меня научили.

К счастью, научиться я ухитрился и не понимая. И теперь я могу коснуться пальцами висков моего генерала, чуть помассировать, и забрать у него боль. Могу слушать, как он тихо вздыхает от удовольствия, чувствовать, как он с каждым прикосновением всё больше расслабляется, почти засыпая... Знать, что он доверяет мне достаточно, чтобы позволить себе заснуть в моём присутствии.

Интересно, если я попытаюсь поднять его из кресла и отнести в постель, он не слишком возмутится?

[Генерал Сефирот]

Пальцы легкими прикосновениями скользят по вискам, словно стирая боль. Это какой-то фокус, которыми Зак не устает меня удивлять. Как и своей бесконечной нежностью и любовью. Я никогда не думал, что это бывает - так. Так ярко и сильно, так невероятно обжигающе и одновременно успокаивающе. Я знаю, что у меня есть кто-то, кто всегда будет со мной... И боль уходит, оставляя после себя ощущение пузырьков шампанского. Я приоткрываю один глаз и что-то нечленораздельно мычу, ловя Зака за руку, прижимая его ладонь к лицу и целуя.
- Спасибо...
Мне правда гораздо легче. И во многом - от того, что мы вернулись. Нельзя сказать, что все прошло гладко и просто, но дело сделано. Нам не нужно воевать с целой корпорацией, мы вернулись к привычным занятиям. И мы вместе. Это - главное.
Я откидываюсь на спинку кресла, зеваю, звучно клацая челюстями, и смотрю на Фэйра снизу вверх.
- Устал? - Я дотягиваюсь до бутылки с остатками вина, подцепляю ее кончиками пальцев и протягиваю моему Солджеру. - Будешь?

[helcatari]

Я беру бутылку из его рук и делаю большой глоток.

- Мой генерал хочет, чтобы я тоже мучился похмельем? - спрашиваю я со смехом. Он улыбается - одними уголками губ, едва заметно, но всё же улыбается. Он устал за день, но это не физическая усталость, и я знаю отличное средство борьбы с ней. И поэтому я делаю то, за что кого-то другого ждала бы мгновенная и очень неприятная смерть - небрежным жестом сгребаю лежащие на столе бумаги в сторону и усаживаюсь на край стола прямо перед ним. И, прежде чем он успеет возмутиться - скорее для проформы, на самом деле его теперь крайне редко возмущают мои выходки - подношу к лицу почти опустевшую бутылку и, не отрывая взгляда от его глаз, провожу языком по горлышку и тут же обхватываю губами. Это провокация, и Сефирот отлично знает, что это провокация, но всё равно реагирует. Не может не реагировать, несмотря на усталость и накопившееся за день раздражение в адрес корпорации и всего мира... А мне именно это и надо.

[Генерал Сефирот]

- Провокатор, - усмехаюсь я. И тянусь, чтобы ухватить моего Солджера за пояс штанов, притянуть к себе и жадно поцеловать.
Я знаю, зачем он это делает, как знаю и то, что он, как всегда угадал. Мне не хватало его ехидной и открытой улыбки, невозможных шуточек и острот, легких, будто случайных соприкосновений...
Удивляюсб сам себе: никогда раньше я не позволял себе таких выходок, как теперь, с ним. И никогда не чувствовал себя так... Вчера в тренажерке мы чуть было устроили новобранцам мастеркласс по принародному разврату. А все потому, что этот паршивец, по традиции одетый только в широкие шаровары, ухитрился довести меня до состояния предельного возбуждения всего за один выход на спарринг. Как он умудряется обычными на первый взгляд прикосновениями, движениями и вздохами добиться такого эффекта? Никому раньше не удавалось ничего подобного. Может, это потому, что он меня... любит?
С каждым вздохом, с каждой, слизанной с его губ каплей вина, усталость моя уходит, оставляя место только сияющим фиолетово-синим глазам моего Солджера...

[helcatari]

- Провокатор, - покорно соглашаюсь я, позволяя ему притянуть меня ближе. Награда того стоит - мой Генерал целует меня, и я в очередной раз плавлюсь в eго руках. Хорошо, что мы здесь одни. Правда, дверь не заперта, но вряд ли в его кабинет кто-то войдёт - время позднее, да и смельчаков, способных потревожить Великого и Ужасного Сефирота, в мире не так уж много. И большинство из них до сих пор пьянствуют на банкете. Так что я вполне могу себе позволить подразнить моего генерала, провести кончиками пальцев по щеке и вниз по шее вдоль ключицы... И он реагирует на ласку - стонет, прижимается ко мне, целует глубже, яростнее... Идеально. Я хочу, чтобы он потерял контроль. Я хочу, чтобы он ласкал меня, прикасался ко мне, оставлял следы на моей коже. Я хочу, чтобы он потерял голову от страсти и нежности, я хочу стереть с его лица следы усталости и напряжения, я хочу заставить его расслабиться...

Я хочу его. До дрожи, до безумия. Сейчас и всегда. Если бы он знал, насколько это было тяжело - смотреть на него на банкете, видеть, как он улыбается ненастоящей улыбкой и любезничает с теми, кто ему в лучшем случае безразличен. Как тяжело смотреть, как он танцует, как он изящно скользит по бальному залу с какой-то очередной девицей, как он обнимает её за талию и что-то тихо говорит... Это было невыносимо. И дело не в ревности - мне и в голову не приходило ревновать, ведь я знаю, что все эти светские красотки ему совершенно безразличны. Мне просто до одури хотелось пригласить его на танец. Чтобы это моя рука лежала у него на плече, чтобы он смотрел в мои глаза, чтобы его улыбка была настоящей... Я думаю, ему бы это понравилось. Нам обоим бы это понравилось, даже слишком, а в сочетании с алкоголем мы вполне могли не удержаться и устроить шоу прямо посреди бального зала... И поэтому мне пришлось сбежать с банкета. Иначе я не выдержал бы.

Зато теперь можно не сдерживаться. Можно положить ладонь на его затылок, запутаться пальцами в волосах, закрыть глаза и раствориться в ощущениях. Раствориться в нём. Здесь, сейчас... Всегда.

[Генерал Сефирот]

Зак, кажется, отпускает себя, расслабляется, отдаваясь моим рукам. Неужели он думал, что сюда кто-то войдет? Да нет, вряд ли. Не остановило бы его это. Тут дело в чем-то другом. А, плевать, потом...
Это последняя более-менее связная мысль. А потом сознание растворяется в его ласках, в блестящих глазах, которые так близко...
Мы целуемся отчаянно, как будто в первый или последний раз, и я понимаю: он тоже скучал. И это знание наполняет меня таким восторгом, что я не скрываясь стону ему в губы, сжимаю пальцы на плечах, слегка подталкивая вниз. И он подчиняется, он целует меня в шею, спускается ниже, а моя кожа начинает гореть от его прикосновений. И тело само выгибается навстречу, зная - сейчас будет еще лучше.
Кажется, я теряю последние остатки самоконтроля, когда Зак расстегивает мой плащ и проводит языком по груди, задевая сосок.

[helcatari]

Всё-таки я ненавижу Солджерскую униформу. Даже тот минималиный вариант, который носит мой генерал. Её слишком трудно снять, когда голова кружится от нежности, а руки чуть дрожат от желания. С застёжками плаща я ещё справляюсь, но когда дело доходит до ремней... Я дёргаю за пряжку, одновременно скользя языком по его груди, вдоль ремня, потом чуть в сторону, чтобы обхватить губами сосок. Подразнить языком, легонько прикусить, тут же, словно извиняясь, лизнуть, и наконец, чуть отстранившись, подуть. Сефирот вздрагивает всем телом и стонет, и я снова дёргаю за дурацкий ремень, пытаясь расстегнуть. Я хочу провести кончиками пальцев по его животу, нежно, едва касаясь, так, чтобы он выгибалсая навстречу этой ласке. Я хочу расстегнуть ставшие слишком тесными штаны, я хочу провести языком по его члену, подразнить головку, обхватить губами... Я хочу сделать так, чтобы он стонал в голос, чтобы он потерял контроль, чтобы...

Но если этот проклятый Одином ремень сейчас же не расстегнётся, то контроль потеряю я. И придётся потом моему генералу добираться до спальни прикрывшись плащом, потому что всё остальное будет порвано на ленточки.

Я ещё раз дёргаю, ремень жалобно трещит. Ничего, у Сефирота есть запасные...

[Генерал Сефирот]

Одежда трещит под сильными пальцами моего Солджера, а мое тело само по себе выгибается навстречу его рукам и губам. Я будто плавлюсь от Заковых поцелуев, теряя волю, полностью отдаваясь ему. Дергаю множественные застежки, помогая избавится от одежды нам обоим.
И прикосновение кожи к коже, когда он прижимается ко мне - как в первый раз.
Провести языком по шее, зацеловать розовеющию кожу, запутаться пальцами в волосах, едва заметно направляя его голову.
И я уже с трудом сдерживаюсь, чтобы не застонать в голос. А когда пальцы Зака касаются моего члена, обхватывая его, стон сам срывается с пересохших губ. Слишком ярко, слишком сильно я его хочу, слишком сильны чувства...
Обостренное восприятие превращает каждую ласку в ураган удовольствия и голова кружится от нежности и желания...

[helcatari]

Он целует мою шею и я вновь схожу с ума. Это... странное сумасшествие. Привычное, уютное... нежное. Такое, которое можно разделить только с ним. Я стону, выгибаясь, подставляя шею. Следы, которые он оставляет, не сойдут до утра, и эта мысль приводит меня в ещё больший восторг.
Чуть отклоняюсь, чтобы заглянуть ему в глаза. Они сейчас яркие-яркие, блестящие, с огромными, почти круглыми зрачками. Я тону в этих глазах, растворяюсь в этом взгляде. Мой Генерал, ты хоть представляешь себе, что ты со мной делаешь?
Я целую его лицо - щёки, нос, уголок губ, подбородок... Он тянется за мной, пытаясь превратить это в более глубокий поцелуй, но у меня другие планы. Я опускаюсь - почти падаю - на колени, и тут же, прежде, чем он успевает отреагировать, провожу языком по его члену, глядя в его лицо, наслаждаясь его реакцией, его стоном...

[Генерал Сефирот]

Окончательно теряя выдержку, я стону в голос, изгибаясь и вздрагивая от прикосновения горячего языка.
Что ж ты со мной делаешь, Зак?! Мой Зак, мой Милый Солджер... Только с этим человеком я готов - и хочу - терять контроль, растворяться в его руках, в его губах, в звуках его имени.
Сжимаю пальцы на подлокотниках кресла, из последних сил удерживаясь от того, чтобы не толкнуться ему в рот. Я хочу его до такой степени, что у меня искры разлетаются перед глазами...
- Зак... - Даже не словом - стоном. - Зак, Зак... - И едва слышно. - Еще...
Это почти-просьба и я только надеюсь, что он поймет...

[helcatari]

Моё имя стоном с его губ... Кажется, лучше в мире ничего не может быть. И я хочу дать ему то, что он просит... и не только это. Но я сдерживаюсь, я хочу, чтобы это продлилось подольше, чтобы удовольствие, которое последует, было ещё острее, ещё слаще... И поэтому я не даю ему всё сразу, а всего лишь обхватываю губами головку. Замираю на миг, слушая его нетерпеливые стоны, потом медленно обвожу языком, лаская и дразня. И так же медленно, невыносимо медленно скольжу губами ниже по стволу... но немного, совсем немного, и мой Генерал глухо рычит, когда я так же медленно скольжу вверх, выпускаю его изо рта, провожу языком вдоль ствола.
Я доведу его до иссупления - медленными ласками, осторожными прикосновениями, которые сводят с ума и которых просто недостаточно. Я добьюсь того, что он потеряет контроль, что его ладонь жёстко ляжет на мой затылок, что он толкнётся в мой рот - резко, до основания, с хриплым стоном... и я будуготов и счастлив принять его. Всего, без остатка, без всяких глупостей вроде остатков самоконтроля, за которые он так упорно держится...

[Генерал Сефирот]

Это острее даже, чем было в прошлые разы... Мне казалось, что большего наслаждения сознание вместить не может, но я был не прав.
Мое тело мне больше не подчиняется, да я и не стремлюсь к этому. Я плыву на волнах блаженства, а Зак смотрит на меня сверху вниз, растягивая сладкое мучение...
Пальцы сживаются на подлокотниках кресла, и обивка жалобно трещит под ними. Я откидываю голову назад, на спинку, и знаю, что даже если сейчас в кабинет кто-нибудь войдет, то мне будет абсолютно наплевать. Пусть рушится весь мир, но я не смогу остановить моего Солджера. Просто не стану этого делать. Эмоции настолько сильные, что кажутся электрическими жгутами, обвивающими мое тело.
Я знаю, Зак хочет, чтобы я сдался. И он находит безотказный способ: называет меня по имени...
И я не выдерживаю. С глухим стоном я вцепляюсь одной рукой в его волосы, приподнимая бедра и властно, требовательно толкаюсь в его рот.
И задыхаюсь, ощутив, какой он горячий и влажный. Он обхватывает меня губами, и я снова не могу сдержать громкого стона. И остановиться я тоже не могу... Я придерживаю его за затылок, не направляя, но просто наслаждаясь прикосновением. Сочетание медленно скользящих по телу рук и быстрых движений рта окончательно сводит меня с ума.

[helcatari]

Да, мой генерал. Именно так. Чтобы не оставалось никаких претгад, никаких ограничений, никакого контроля... Только ты и я, и бесконечное, невозможное удовольствие.

Я чувствую его - каждый вздох, каждый стон, каждое движение. Я чувствую, как он с каждым толчком становится всё ближе и ближе к обрыву, за которым - океан удовольствия. И когда этот обрыв становится совсем близко - ещё чутьчуть, полвздоха, полдвижения, и... И в последниймомент я пережимаю основание его члена пальцами, останавливая... не пуская. Есё несколько движений - каждое медленнее предыдущего, и я останавливаюсь. Вновь выпускаю его изо рта, облизываю губы - они распухли и наверняка покраснели, потом медленно облизываю головку... Он недовольно рычит, пытаясь вновь толкнуться мне в рот, но я удерживаю его. И тогда он стонет, протяжно и почти жалобно, и я, вновь облизав внезапно пересохшие губы, шепчу его имя...

- Сефирот...

... и тут же заглатываю его член - быстро, резко, до основания, одновременно разжимая пальцы. И этого оказывается достаточно, чтобы с протяжным стоном свалиться в пучину оргазма...

Достаточно для нас обоих, несмотря на то, что к себе я даже не прикоснулся.

[Генерал Сефирот]

На долю секунды мне кажется, что Фэйр покидает меня, что он сейчас отстранится... и все. И я пытаюсь закончить начатое, рвануться в него, но пальцы Зака не пускают меня. Я рычу от избытка эмоций, рык неожиданно переходит в жалобный стон, Зак зовет меня... И его голос, его горячие припухшие губы, снова сомкнувшиеся вокруг моего члена, словно подстегивают меня, отпуская до предела сжатую пружину. И я взрываюсь от переполнившего меня удовольствия, кончая в рот моему Солджеру, видя его глаза.
И мы падаем вместе, и снова взлетаем на самые вершины.
- Фэ-эйр, - первое, что я произношу, когда способность к адекватному восприятию реальности более-менее возвращается.
Никогда не думал, что он может... так. Это настолько восхитительно, что я могу только полушептать-полустонать его имя, напрочь растеряв все связные слова.
Оказывается, отпустить себя, совсем, сняв все барьеры, так сладко, так фантастически прекрасно... И только с Заком, оказывается, я могу это.
Он лежит головой на моем бедре, а я глажу его по плечам, перебираю пальцами его волосы и знаю, что через несколько минут подтяну его к себе и...

[helcatari]

Люблю. Единственное слово, единственное подобие мысли в голове. И ещё - его имя. Се-фи-рот. И... Даже не слово - ощущение. Мой Сефирот. Мой Генерал. Мой любимый. Мой.

Не думал, что когда-нибудь стану таким собственником. Что у меня может возникнуть желание удержать. Не отпускать. Спрятать от всех, оставить себе... Конечно, я никогда ничего подобного не сделаю, и вряд ли скажу. Я не хочу быть цепью на шее моего Генерала, я хочу, чтобы он был свободен, свободен и счастлив... Но сейчас, здесь, в этот миг, когда моя голова лежит у него на бедре, а его пальцы запутались в моих волосах, когда мы оба пытаемся перевести дыхание и прити в себя, он - мой. А я - его. И не только сейчас. И он это знает, чувствует, иначе он не смог бы довериться мне до такой степени, чтобы полностью отбросить самоконтроль... И это доверие кажется мне чудом. Невероятным, невообразимым, хрупким чудом, подарком, о котором я, оказывается, всю жизнь мечтал, сам того не подозревая.

- Спасибо, - едва слышно выдыхаю я. - Спасибо, Сефирот...

[Генерал Сефирот]

Кажется, я понимаю о чем ты говоришь, мой милый Зак. И я счастлив, что ты разделяешь мои чувства.
Только это я должен благодарить тебя. За то, что я чувствую тебя - моим. За это счастье, которое пришло ко мне только после нашей смерти и странного, необъяснимого воскресения. Может, ради этого мы и вернулись - сделать то, что прошло мимо нас при жизни? Но тогда надолго ли это все? Не заберут ли у нас наше хрупкое счастье?
Несмотря на то, что мысли текут лениво, эта неприятно царапается. И руки сами собой сжимаются, собственническим жестом смыкаясь вокруг моего Солджера. Ха! Так я и отдал его кому-то!
Мой. Это слово по отношеню к Заку обретает какой-то новый смысл, и я знаю, будь это хоть Мать, хоть сама Богиня - я не отдам его никому, моего Фэйра. Вот за такие моменты, когда он тихо дышит мне в бедро, прижавшись щекой к моей ладони, я умру еще тысячу раз, а потом столько же воскресну.
Да, я вырос эгоистом и себялюбцем, мне многие об этом говорили. Но этот мальчик дал мне ту свободу, о которой я мечтал долгими часами в лабораториях, на полях боя, на дурацких светских приемах.
Ты не знаешь, с какой радостью и облегчением я отдаю себя тебе. И я так же твой, как и ты - мой. И я не дам никому разорвать эту связь. Если понадобится, я уничтожу весь мир, отдамся Матери, а потом уничтожу и ее. Ради тебя.
Ради того, чтобы ты называл меня по имени, как сейчас, или так же водил пальцем по моей ладони...
Я вздрагиваю от прикосновения, выныривая из своих мыслей. И усмехаюсь. Вот видишь, я доверяю тебе настолько, что позволяю себе так глубоко задуматься в твоем присутствии...
- Зак... - Тихо говорю я и наклоняюсь, чтобы поцеловать тебя в шею, прямо под затылком. - Зак, Зак, Зак...
Ты моя слабость, но ты и моя сила. И я никогда не откажусь от тебя...

[helcatari]

Мы сошли с ума. Оба. Вместе. Или мы просто возродились сумасшедьшими? Ведь когда-то, в той, прошлой жизни, ни я, ни он и вообразить не могли, что между нами может быть... такое. Что он может позволить себе настолько расслабиться в присутствии другого человека, что этим человеком окажусь я, что моё имя будет срываться с его губ, потому что в других словах нет ни смысла, ни необходимости...

Я не без труда поднимаю голову и смотрю на него. Он красив, настолько красив, что дух захватывает. Особенно сейчась, полностью расслабленный, с намёком на румянец и мягкой улыбкой на губах. Мой Генерал... Что я сделал, чтобы заслужить тебя?

Чуть приподнимаюсь, дёргаю за прядь серебристых волос - несильно, но он мгновенно понимает чего я хочу и с готовностью наклоняется, чтобы встретить меня на полпути. Поцелуй получается почти невинный - лёгкое, едва ощутимое касание губ. Идеально. Именно то, что надо. У нас ещё будет время для страсти, а сейчас я хочу просто наслаждаться тем, что он рядом. Tо, что между нами только что произошло, слишком невероятно, слишком прекрасно, слишком драгоценно, я хочу растянуть этот момент как можно дольше...

[Генерал Сефирот]

Губы к губам, дыхание к дыханию... Мой вдох - его выдох, и наоборот. Мы дышим друг другом и не можем надышаться. Я всем телом впитываю его запах, его тепло, гладкость его кожи. Медленно-медленно скользнуть самыми кончиками пальцев по его щеке, подбородку, по шее. Взять за плечи, не прерывая контакта губ, приподнять. Намеком на движение направить, самому выскользнуть из кресла - и вот мы уже оба на ногах, стоим посреди темного кабинета, не размыкая рук, не выпуская друг друга из объятий. Скользнуть губами по скуле, прижаться щекой к щеке, провести пальцами по позвоночнику, ощущая, как он выгибается навстречу моим рукам, пытаясь продлить контакт, удержать эту легкую ласку. Кажется, я его удивил. Улыбаюсь уголком рта. Я и сам себе удивляюсь...
Весь вечер я думал об этом. Танцевал с дочерью мэра и представлял себе, что это рука моего Зака лежит на моем плече, что именно его, а не глупую жеманную женщину, осторожно поддерживаю за талию, ведя в танце.
Мы стоим на месте, чуть покачиваясь в ритме только нам двоим слышной музыки, прижавшись друг у другу. Мои руки скользят по телу моего Солджера и это чудесное ощущение.
- Потанцуем? - Спрашиваю я и, не дожидаясь ответа, раскручиваю Зака в танцевальном па.
Он ловкий и гибкий, мой любимый Солджер, и несмотря на изумление, плещущееся в его глазах, от успевает подыграть мне, закончив изящное движение. Я снова притягиваю его к себе, кладя руку на талию. Но это гораздо приятнее, чем могло бы быть, потому что я могу прикасаться прямо к его телу, а не к одежде.
И мы продолжаем молча танцевать, делая несколько вальсоподобных туров по кабинету...

[helcatari]

Я кружусь с ним в медленном танце в полумраке кабинета. Так, как хотел кружиться пару часов назад в бальном зале. Хотя нет, не так. Лучше, в тысячи, в миллионы раз лучше. Всё, что он делает, всегда оказывается лучше, ярче, великолепнее, чем любые мои ожидания и мечты. Сейчас, здесь, без способных помешать свидетелей, без лишней одежды, без рождённой страстью спешки... Только он и я, и музыка, которую слышим только мы.

Ты полон сюрпризов, мой Генерал. Чудесных, великолепных, головокружительных сюрпризов. Этот миг, этот вечер... Кажется, счастливее быть уже невозможно...

Я опускаю голову на его плечо, и он привлекает меня ближе к себе. Мы медленно кружимся по комнате, и это так похоже на сон, что мне на миг становится страшно. А вдруг это действительно сон?

Но это не может быть сном. Сефирот здесь, я чувствую его тепло, вдыхаю его запах, слышу, как бьётся его сердце...

- Ты читаес мои мысли, мой Генерал, - говорю я, тихонько смеясь. - Весь вечер мечтал пригласить тебя на танец...

[Генерал Сефирот]

Я мычу в ответ что-то нечленораздельно-довольное, подхватываю со стола забытую бутылку, и мы пьем вино по очереди из горлышка, продолжая танцевать. Вдвоем, вместе, одни во всем мире. Я слышу, что здание корпораци вокруг нас медленно засыпает, люди перестают бегать по коридорам, и этажи медленно заполняет тишина. Конечно, ШинРа-Билдинг никогда не затихает полностью: остаются дежурные лаборанты, Турки, уборщики, какое-то оборудование продолжает работать. Но и его гудение, кажется, становится тише, прислушиваясь к нашей с Заком мелодии...
А мы пьем вино, танцуем, и целуемся в темном кабинете на одном из верхних этажей этого здания.

[helcatari]

Мне хочется, чтобы это длилось вечно. Этот миг, этот танец, этот поцелуй... Этот привкус счастья в каждом вздохе, эта мелодия восторга в каждом ударе сердца. Мне кажется, что всё моё существование - вся моя прошлая жизнь, моя смерть, моё чудесное возвращение - всё это было только ради этого момента. Здесь, сейчас... с ним. Что этот миг и есть то, ради чего стоило рождаться и жить.

И в то же время я понимаю, что у нас будут и другие мгновенья. Не лучше - ведь лучше быть просто не может. Просто... другие, но от этого не менее прекрасные.

Я беру из его рук бутылку и подношу к губам. Но на этот раз не глотаю вино, а набираю в рот и тянусь к его губам, чтобы разделить с ним этот глоток. Мы пьём вино и целуемся, не переставая танцевать. Несколько капель ускользают и стекают по его подбородку, но это нестрашно. Наоборот, так даже лучше, ведь теперь я могу слизнуть их с его кожи... И поймать его чуть удивлённый, счастливый взгляд, и тихонько рассмеяться от переполняющего меня счастья.

[Генерал Сефирот]

Спасибо
Разделенный глоток вина кажется апогеем счастья, а губы Зака, скользящие по подбородку и по груди, сцеловывающие терпкие капли - та самая малость, которой не хватало, чтобы окончательно поверить. Это не сон. Он здесь, со мной, сейчас. И нам не нужен никто.
Каждое мгновение этого счастья песчинкой ложится в колбу песочых часов, чтобы навсегда остаться в нашей памяти. Но я знаю, что эти часы отмеряют бесконечность. Песок в них никогда не закончится, а это значит, что впереди у нас много таких же ярких и разных мгновений. На двоих.
Мне кажется, что счастье моего Фэйра омрачается чем-то, в чем он сам, может быть, не отдает себе отчета. И я целую его снова и снова, чтобы он забыл обо всем, чтобы он понял, что разлучить нас ничто не сможет.
Кажется, я становлюсь сентиментальным. Но мне плевать. Я просто его люблю.

[helcatari]

Мы танцуем и целуемся, и в нашем мире нет никого. Нет даже его и меня, есть только мы - две половинки не способные существовать по отдельности, настолько переплетённые, что их не разделить. И это кажется правильным.
Я отрываюсь от его губ, чтобы заглянуть в его глаза. На языке вертится дурацкий вопрос, и я вижу в его глазах ответ, но мне слишком хочется услышать этот ответ от него. И пусть он сочтёт меня сентиментальным идиотом, я и есть сентиментальный идиот, и, честно говоря, мне на это плевать. Я спрошу, а он... Почему-то я уверен, что он - ответит.
- Ты счастлив, Сефирот?

[Генерал Сефирот]

- Да.
Без раздумий, без сомнений, мгновенным ответом - то, что думаю, то, что чувствую.
И улыбка в его глазах - самая ожидаемая реакция, единственно правильная, единственно возможная.
Как и губы, коснувшиеся моих в нежном поцелуе, как и черные ресницы, смыкающиеся в истоме, как пальцы, запутавшиеся в моих волосах...

[helcatari]

Я целую его, а в ушах эхом, в такт ударам сердца повторяется одно и то же короткое слово. Да, да, да... Мой Генерал счастлив. И я счастлив вместе с ним. Я целую его, прижимаю к себе крепче, почти повисая на нём, сбиваясь с ритма танца - мне слишком хорошо в этот миг, чтобы помнить о таких пустяках, как координация и способнось держаться на ногах. Он обнимает меня, подхватывает, не пуская. Он не даст мне упасть. Я знаю это, как и он знает, что я не дам упасть ему.

Сефирот делает шаг вперёд, и я упираюсь в письменный стол, на который меня тут же усаживают. На пол летят какие-то бумажки, и я смеюсь - не ожидал от моего Генерала такого пренебрежения к наверняка важным и секретным документам! Сефирот смотрит на меня с намёком на ухмылку - кажется, он и сам от себя такого не ожидал. Я обнимаю его, и мы снова целуемся - нежно, глубоко и немного неуклюже, как пара сбежавших с уроков школьников...

[Генерал Сефирот]

Зак сидит на моем рабочем столе, обнимая меня ногами, мы целуемся, а в голове проскальзывает мысль: с каких пор я позволяю себе такие вольности? Раньше за нарушение идеального порядка на моем рабочем месте любой поплатился бы... Но не Зак. Ты научил меня с легкостью смотреть на бюрократические заморочки, заниматься любовью на рабочем месте и в рабочее время. Ты подарил мне ту свободу, о которой я раньше не мог и мечтать, просто потому, что не знал о ней...
Каждый поцелуй как первый и как последний. Отчаянно и нежно, страстно и с безумной, всеплоглощающей любовью. Каждое прикосновение - как чудо, как давно и безнадежно желаемое и вдруг полученное. И я снова прижимаю его к себе, проводя руками по голым плечам, губами повторяю контур крестообразного шрама на щеке, чувствую, как подрагивающие ресницы моего Солджера щекочут мне шею.
Слегка нажимаю на его плечо, заставляя откинуться назад, опираясь на вытянутые руки. Мой рабочий стол достаточно широк, чтобы Заку было комфортно. Я беру его за бедра и сдвигаю назад вместе с какими-то бумагами. И мне наплевать, что это за бумаги, наплевать на все на свете, кроме моего Фэйра и легкого аромата его тела, манящего и кружащего голову.
я склоняюсь над ним, проводя дорожку поцелуев вниз по груди, по животу, по бедрам, касаюсь его уже напряженного члена сначала пальцами, обхватывая и слегка сжимая, а потом губами - самого края. Обрисовать языком дорожку, вырывая мучительный стон удовольствия, пройтись сверху вниз и обратно, помогая себе пальцами, дразнить и ласкать, заставляя Зака выгибаться и требовательно-умоляюще стонать. И - отстраниться, чтобы полюбоваться красивым напряженным телом.
Кто-то стучит в дверь кабинета, но я рявкаю "Занят, позже!" и стук стихает. Дверь не заперта, и это все-таки вбрасывает в кровь дополнительную порцию адреналина. Хоть я и знаю, что никто не рискнет войти в мой кабинет без моего разрешения.

[helcatari]

Сефирот рявкает на визитёра и возвращается к прерванному занятию. То, что он вытворяет со мной, сводит с ума, заставляет выгибаться и стонать. Адреналин в крови - лишь ещё одна нотка в симфонии нежности и страсти. Это что-то новое, такого с нами ещё не было, и я почти благодарен тому неизвестному посетителю, которому за каким-то Бахамутом вздумалось пообщаться с моим генералом. Интересно, кого это принесло? Время позднее, рабочий день давно окончен... И удаляющихся шагов не было. Неужели нашёлся смельчак, способный стоять у Сефирота под дверью и подслушивать? Да и что тут можно услышать? Разве что мои стоны...

А впрочем, всё это не имеет абсолютно никакого значения. Вряд ли наши с Сефиротом отношения по-прежнему являются для кого-либо тайной. Я не могу смотреть на него без влюблённой улыбки, я едва удерживаюсь, чтобы не полезть к нему целоваться на глазах у всего мира, да и у него не так уж хорошо получается изображать ледяную статую. Не говоря уж о том, что у Турков из службы наблюдения есть целая коллекция видеозаписей с доказательствами, и эта коллекция пополняется каждый раз, когда мы остаёмся одни в лифте или в корридоре.

Мой Генерал выводит языком узоры на моём члене, и я едва удерживаюсь, чтобы не толкнуться вперёд, в эту жаркую, влажную тесноту. Но тогда всё закончится слишком быстро, а я не хочу, чтобы это заканчивалось, это слишком хорошо, слишком головокружительно-замечательно-сладко чтобы не попытаться растянуть как можно дольше... И я стону, и изо всех сил вцепляюсь в край стола. Кажется, на дереве опять останутся отпечатки моих пальцев, и Сефироту опять придётся заказывать новую мебель для кабинета... Но мне сейчас абсолютно плевать и на мебель, и на того, кто подслушивает под дверью, для меня не существует ничего и никого, кроме моего Генерала.

- Люблю... - то ли шепчу, то ли стону я. - Люблю...

[Генерал Сефирот]

Я знаю, что за дверью топчется кто-то из Турков, но мне абсолютно наплевать. Пусть слушают, сколько хотят. Не фыркаю только потому, что мой рот занят Заком. Он сладкий и отпускать его в ближайшее время я не намерен.
Я хочу, чтобы он потерял контроль, мой Солджер, чтобы вскрикивал от удовольствия, чтобы на моих плечах оставались следы от его пальцев, пусть и ненадолго. Осторожно прикусываю его за нежную кожу в паху, не причиняя боли, только заставляя еще раз застонать и податься бедрами мне навстречу. Провести языком по всей длине, отбрасывая назад волосы, падающие на живот моему Солджеру, прихватить губами, провести от головки к самому основанию. Полированная крышка стола трещит под сильными пальцами. Мне нравится этот звук, звук неуправляемого желания... Заставить Зака дрожать от наслаждения и все усиливающегося желания, довести почти до края, но в последний момент, когда он уже готов сорваться в бездну, прихватывая меня с собой, остановиться, вызвав удивленно-разочарованный вздох.
Подтянуть поближе к краю стола, взять за бедра и войти сразу, резко, на грани боли. И замереть, упиваясь ощущением горячей тесноты, сжимающейся вокруг меня. Зак вскрикивает и подается мне навстречу, вцепляясь пальцами в руки, и это сводит меня с ума. Едва удерживая какое-то подобие самоконтроля, я медленно двигаюсь наза, почти выходя, а потом снова толкаюсь вперед...
Я хочу заставить его стонать и вскрикивать. Не от боли - от счастья и удовольствия. Я хочу, чтобы моему Солджеру было так хорошо, как не было никогда и ни с кем...

[helcatari]

Он входит, резко, и я закусываю губу, чтобы не застонать. Я не хочу пугать его, не хочу, чтобы он подумал, что причинил мне боль... Не хочу, чтобы он остановился. Я вцепляюсь в его руки и замираю, прислушиваясь к ощущениям. Это... неописуемо - близость, единение, физический контакт, его горячий член в моём теле, его пальцы на моих бёдрах - всё это смешивается в невероятно сладкий, опьяняющий коктейль, и даже почти сразу угасшая нотка боли только добавляет остроты ощущениям...

Он двигается, выходя почти до конца и вновь толкаясь внутрь, и я перестаю сдерживаться. Я стону в голос, и мне плевать на тех, кто крутится за дверью. Я сильнее вцепляюсь в его руки, у него наверняка останутся синяки, я знаю, он не будет возражать. Наоборот, будет потом рассматривать следы моих пальцев на своей коже с мечтательной улыбкой... Ему нравится, когда я оставляю на нём метки, точно так же, как и мне нравится видеть следы, которые оставляет на мне мой Генерал...

Он двигается вновь, и я подаюсь ему навстречу. Кажется, я говорю что-то, прошу, требую - быстрее, сильнее, глубже... Я знаю, что это сводит его с ума, что ему стоит огромных усилий удержать остатки контроля. И я знаю, что скоро, очень скоро, я прошепчу одно-единственное слово, и тогда от его самоконтроля не останется и следа. Ещё одно движение, и ещё, и ещё, и...

- Сефирот... - шепчу я. - Люблю тебя, мой Генерал...

[Генерал Сефирот]

Быстрее, быстрее, быстрее... Резче, слаще, горячее. Стоны, звуки, движения, закушенная губа Зака, его невнятный требовательный шепот, невероятно синие глаза с распахнувшимся почти во всю радужку зрачком... И его слово - как ключ, снимающий все запреты, как пароль, открывающий то, чего я в себе раньше и не знал.
Бешеная скачка заканчивается падением в пропасть. Со свистом в ушах, с нечеловеческим стоном-рычанием, с бьющмся подо мной телм моего любимого. Мы падаем, вцепившись друг в друга, сквозь взрывающийся перед глазами мир, чтобы потом вынырнуть из сладкого небытия вместе, все еще соединенными. Посмотреть друг на друга, коснуться губами чуть влажных волос на виске моего Солджера, прижать к себе еще вздрагивающее от оргазма тело, прижаться самому, восстанавливая дыхание и успокаивая сердце, норовящее выломать ребра.
- Люблю... тебя... - Шепотом в ухо, чтобы услышать тихий счастливый вздох...